А некоторые были псевдогероями

Некоторые журналисты, когда не о чем писать, достают из покрывшихся пылью собственных архивов свои статьи о героях минувших времён, вновь повторяют какие-то старые хвалебные песни в их адрес. К этому приёму прибег журналист «Российской газеты» Юрий Лепский, в номере от 11 апреля воскуривший фимиам небезызвестной в недалёком прошлом Татьяне Ивановне Заславской.

Конечно, сегодня многим читателям этот человек абсолютно незнаком, поэтому память о ней нуждается в некоем освежении. Т. Заславская родилась 9 апреля 1927 года – умерла 23 августа 2013 года. За свою долгую жизнь она достигла определённых успехов в науке, стала известным социологом, экономистом, академиком РАН. Первоначально в сфере её интересов были вопросы сельскохозяйственного производства. Первые опубликованные работы: Принцип материальной заинтересованности и оплата труда в колхозах (1958),  Современная экономика колхозов (1960),  Распределение по труду в колхозах (1966),  Эквивалентность обмена, общественная оценка и оплата труда в сельском хозяйстве (1966). Были вполне достойными исследованиями. По труду последовали и закономерные награды: Орден «Знак Почёта» (1972), Орден Трудового Красного Знамени (1975), Орден Дружбы народов (1981), Орден Октябрьской Революции (1987). Казалось бы, всё идёт нормальным для учёного человека путём, изучай аудиторию, публикуй итоги, чего же ещё нужно, но оказалось, что всё-таки ей хотелось и чего-то другого, остренького, что ли?

Так чего же? В конце 1987 года Т. Заславская была назначена первым директором созданного в тот год Всесоюзного центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Надо полагать, что с этого момента она и начала новую жизнь, полную блистательных выступлений на общественной арене.  В 1989 году Т. Заславская была избрана от Советской социологической ассоциации (ССА) народным депутатом СССР, работала в комиссии по труду, ценам и социальным вопросам, стала активным членом оппозиционной межрегиональной депутатской группы, работала с Сахаровым и Ельциным. В 1991 году вместе со всеми работниками ВЦИОМ вышла из рядов КПСС, в которой состояла с 1954 года, в тот же год стала членом Высшего консультативно-координационного Совета при президенте России Ельцине. В те года она частенько мелькала на страницах прессы, действуя по принципу: «Шумим, брат, шумим!». Сохранилось её собственное признание: «И все-таки весь этот шум — дело именно моих рук, глядишь, и будет какая-то польза для нашей социологии. Из-за этого я ведь и шла в президенты (ССА), хотя подобных сдвигов не ожидала…»

Как видим, она, что называется, жаждала «всенародного признания», мечтала стать ещё и заметным политологом, а самый лёгкий путь к славе на политическом поприще в конце горбачёвской перестройки пролегал через оголтелую критику жизни советских людей, по которому она пошла и прошла. И этот факт в полной мере подтвердил журналист «Российской газеты» Ю. Лепский. В своей статье он поведал о том, как произошло его знакомство с блистательной экономисткой. Будучи корреспондентом «Комсомолки» в Новосибирске, он сочинил статью о приписках, которые с позиции уже сегодняшнего дня назвал «довольно распространенным явлением в так называемой социалистической экономике» и определил «как основную архитектурную конструкцию социализма… её краеугольный камень». И даже подсказывает не совсем понятливым нынешним читателям «Российской газеты», каким крутым журналистом лично он тогда был: «Словом, вы понимаете, на что, собственно, я покусился».

А на что собственно ты покусился, друг Тряпичкин? Да, приписки имели место, о них писали тогда не только Ю. Лепский, но и другие журналисты. Вот сейчас такого нет, а в советские годы на подобные публикации критикуемые организации, предприятия обязаны были ответить в течение месяца. По результатам проверок заводились уголовные дела. Непонятно, чего испугалась редакция газеты, остановившая публикацию статьи? Как я могу предположить с точки зрения своего журналистского опыта, текст, видимо, был слишком чернушным. И в этом случае было необходимо подкрепить статью  какой-то авторитетной фамилией, так и появилось предложение показать статью Татьяне Заславской. Сам Юрий Лепский, напуская туману, не назвал конкретную дату встречи с учёным-социологом. Но если учесть, что из Новосибирска она уехала в Москву в 1987 году, то можно сделать следующее предположение: встреча состоялась до её отъезда и в тот период, когда процесс охаивания всего советского, социалистического с «лёгкой руки» Александра Яковлева уже пошёл. Так что Ю. Лепский со своей статьёй дал ей шанс отличиться. Поэтому она и встретила его, судя по рассказу, весьма благосклонно.

Журналист сделал интересное признание: «Вероятно, для Татьяны Ивановны я был любопытным экземпляром, впервые и робко усомнившимся в сокрушительном торжестве социалистической экономики над пресловутой рыночной… Домой я возвращался потрясенным, стараясь во что бы то ни стало сохранить в себе главное открытие, которое было сделано благодаря Татьяне Ивановне: экономика тоталитарного государства криминальна по своей природе, она плодила, плодит и будет плодить преступления, покуда не изменится политический строй».

Тут я чувствую необходимость сделать лирическое отступление. Журналист Ю. Лепский был настолько потрясён Татьяной Ивановной, видимо, уверовал в неё как предсказательницу и настолько долго не мог отойти от её вещих слов, решил пойти по её стопам и… с грохотом провалился. В 1996 году мы с ним работали в газете «Труд»: он в отделе «Политики», я в «Международном». В тот год состоялись президентские выборы в Молдавии, накануне он ездил в республику и написал материал под потрясающим заголовком: «Мирча Снегур обречён на победу». А он, как оказалось, действительно был «обречён», но не на победу, а на поражение. С треском проиграл. Тогда вся редакция держалась за животы от безудержного смеха. Но в нынешней «Российской газете», если кто и смеялся, то только в тряпочку и дома. Ведь он теперь не хухры-мухры какой-нибудь, а «отец демократической русской журналистики», приближённая к главе газеты особа,  первый заместитель главного редактора.

Ну а смеяться-то, конечно, есть над чем, в реанимированном Ю. Лепским прогнозе Татьяны Заславской. Политический строй изменился, но теперь в «обновлённой России» в ходу не мелкие приписки, а миллионные и даже миллиардные хапки государственных средств. Четвёртого мая газета «Коммерсант» сообщила, что Хамовнический суд Москвы удовлетворил иск Генпрокуратуры об обращении в доход государства имущества главы холдинга «Форум», петербургского миллиардера Дмитрия Михальченко и аффилированных с ним лиц. В своем иске надзорное ведомство указало, что бизнесмен, пользуясь связями с сотрудниками Федеральной службы охраны (ФСО) РФ, имел возможность получать бюджетные средства в рамках госконтрактов с целью «обогащения себя» и подконтрольных ему людей. В частности, суд конфисковал 100% долей в уставном капитале «Миграционного» и «Медицинского» центров, а также 460,4 млн руб., размещенных на банковских счетах ООО «Центрфинанс», одной из ключевых структур «Форума». Общая сумма изъятого составила почти 4 млрд рублей. А то, что было создано и построено советскими людьми, вот уже более 30 лет разворовывается, и всё никак не могут разворовать до конца.

Тут я хочу признаться читателям, что мне всегда хотелось встретиться с каким-нибудь советским журналистом, который получил образование в советское время, но в годы перемен переменился так же оригинально, как Юрий Лепский. К моему удивлению, такой журналист нашёлся, к тому же это мой однокурсник по факультету журналистики МГУ Владимир Ерёменко. Не так давно я наткнулся в интернете на его статью «Вакцина от революции. Заметки на полях обретённой рукописи».  Надо сказать, статья весьма забавная. Я её частично процитирую.

«Статью с названием «Красное яблоко революции», которая была посвящена событиям 1917 года, я опубликовал почти двадцать лет назад, сразу после развала Советского Союза. Падение империи помогло мне точнее и глубже осознать произошедшие в России перемены, которые принес октябрьский переворот. Сумятица общественного разрушения девяностых как-то сразу стерла розовый налет революционной романтики не только 1917 года, но и заставила более взвешено отнестись к окутанной ореолом  демократии французской революции и другим всемирным проявлениям борьбы за свободу. Острее и ярче стала видна судьба каждого человека, песчинкой закрученная в вихре политических катастроф… Как это ни тяжело, но приходится констатировать, что многие в этой жизни рассчитывают скорее не на собственные силу и упорный труд, а, именно, на революционный шторм, который перебаламутит сложившееся положение вещей и вынесет их на поверхность».

Потрясающее непонимание, отчего происходят революции, но при этом присутствует весьма броская фраза: «Уже более века катится по стране красное яблоко революции, оставляя за собой кровавый след, зияющие раны и растерзанные судьбы». Любой историк скажет, что этот журналист просто не знает историю революционного процесса в России. Он ведь начался не сто, а двести лет назад, не с Великой Октябрьской социалистической революции в 1917 году, а с восстания декабристов 14 декабря 1825 года. Он этого не знает? Я думаю, что не знает! Объясню на пальцах. Дело в том, что он был не только моим однокурсником, но даже и одногруппником. Так вот на одном из первых семинарских занятий на первом курсе в сентябре 1970 года, преподаватель Геннадий П., который возглавлял приёмную комиссию, обращаясь к нему, спросил: «Володя, ты же понимаешь, что историю СССР ты ответил мне на двойку?» «Да, понимаю, да я вообще не хотел поступать, просто вместе с другом стал сдавать экзамены. Но я не был готов». «Я поставил тебе «пять», чтобы посмотреть: сможешь ли ты в 16 лет учиться в университете. Дело в том, что мой сын тоже окончит школу в 16 лет». На факультете журналистики историю СССР во всём её объёме не изучали. Так что у Володи явно получилось по известной поговорке: «Того, что не узнал Вовочка, Владимир Владимирович уже не узнает никогда».

Но, кстати говоря, когда он писал о революционном шторме, то мог бы хотя бы задуматься о судьбе своего отца. Он родился в 1928 году и вырос в селе под нынешним Волгоградом, и если бы не революция, то так бы и остался тем, про кого обычно говорят: «Где родился, там и пригодился». А, между прочим, жизненный путь привёл его в 1968 году на должность инструктора  Отдела пропаганды ЦК КПСС, где он курировал выпуск «толстых» журналов, а впоследствии на должность руководителя издательства «Советский писатель». Хотел бы я встретить этого самого Геннадия П., чтобы спросить: действительно ли он думал о будущей судьбе своего сына, а может быть, просто хотел польстить инструктору Отдела пропаганды ЦК КПСС?

Кстати говоря, Владимир Ерёменко привёл довольно интересный эпизод из жизни отца. Его жена была глубоко верующим человеком, а вот отец «называл себя агностиком, и на Пасху, по праву старшего, открывая праздничный стол, каждый раз смущал нас признанием: «Я в Бога не верю», но Пасха в нашей семье всегда была главным праздником. За сутки до своей кончины он попрощался с близкими и, когда все ушли, приказал нам с сестрой: — «Зовите священника, чего вы тянете?» Он надел крест, исповедался и причастился».

Да, вот так и было. Некоторые члены КПСС, а он, работая в Отделе пропаганды ЦК КПСС, конечно же, не мог не быть членом партии, но, видимо, для него. как и для кое-кого другого, главное — не быть коммунистом, а казаться им. А что же это такое, если не лицемерие? Но что же скрывается за призывом нынешнего главного редактора «Литературной России» Владимира Ерёменко «рассчитывать на собственные силы и упорный труд». Скорее всего, боязнь потерять доставшуюся от папочки привычную жизнь, да и дачку в Перделкино.

Добавить комментарий